Югославская художница Марина Абрамович — уникальный феномен в мире современного искусства, чье влияние невозможно переоценить. Считающаяся бабушкой перформанс-искусства, она смело поднимала самые глубокие и актуальные темы через свои ошеломляющие перформансы и инсталляции. С десятками лет после их проведения, мировые издания, включая журнал «Новости в фотографиях», продолжают активно обсуждать и анализировать ее творчество. Один из самых значимых моментов в ее карьере — перформанс «Rhythm 0», который в 1974 году разразился в Неаполе. В этом дерзком эксперименте, начатом с опасной задумки, события развивались с невероятной скоростью, подчеркивая силу и сложность искусства, оставляющего глубокий след в истории и восхищающего своей смелостью.
Сначала подходили исключительно фотографы.
Основная идея перформанса «Rhythm 0» была на удивление простой: Марина решила стоять неподвижно в течение шести часов, в то время как зрители, пришедшие на событие, имели абсолютную свободу взаимодействия с ней. Она предоставила им 72 различных предмета, разложенных на столе рядом, и не ограничивала их никакими правилами. То, что произошло далее, стало истинным погружением в глубины человеческой природы. Откровенность, а иногда и агрессия действий зрителей отражала сложные аспекты взаимодействия между художником и публикой, а также раскрывала множество психологических и моральных аспектов, связанных с искусством и человеческим поведением.
Спустя некоторое время люди стали брать предметы со стола.
В уникальном перформансе «Rhythm 0» Марина Абрамович занимала центр комнаты, на ее груди была прикреплена загадочная надпись: «Инструкции: на столе лежат 72 предмета, которые можно применять ко мне как хочется. Перформанс. Я — объект. В этот промежуток времени я несу полную ответственность. Длительность: 6 часов (8 часов вечера — 2 часа ночи)». С этой смелой декларацией, Абрамович создала атмосферу полной открытости и безграничной свободы действий для зрителей, позволяя им стать соавторами ее художественного опыта. Этот подход вышел далеко за рамки обычного искусства, став экспериментом, который раскрывал темные уголки человеческой природы и вызывал резонанс в душах зрителей.
Часть зрителей стала заставлять Марину присесть, для того, чтобы было легче унижать ее.
На столе, рядом с Абрамович, был разложен удивительный ассортимент «предметов для удовольствия» и «предметов для разрушения». Среди этих объектов находились мирные цветы и нежные перья, в ярком контрасте с опасными предметами, включая нож, бритвенные лезвия и даже заряженный пистолет. Это многозначное разнообразие создавало атмосферу интриги и риска.
Люди меняли положение тела художницы.
То, что происходило выглядело шокирующе, дико и постыдно.
Некоторые прикрепляли к Марине предметы.
Томас Макэвилли, оценивая этот неподражаемый перформанс, уловил в его динамике нечто волшебное: «Момент за моментом, маленькие действия складывались в далеко идущий путь. Какой-то столь человеческий инстинкт влек людей ближе, заставляя взаимодействовать с Мариной на границе личного пространства. Это было зрелище трансформации, где грани между наблюдателем и объектом искусства начинали стираться».
Мужчина сделал надрез у нее на шее.
В последних двух часах перформанса, как свидетельствует Макэвилли, атмосфера начала накаляться еще сильнее: «Эмоции кипели, и грань между искусством и реальностью становилась все тоньше. Люди становились более дерзкими, и их действия переходили все грани приличия. Это была какая-то аномалия, где наблюдатели превращались в исполнителей, а художница — в канву, на которой они рисовали свои самые смелые влечения и желания».
Один из мужчин заставил ее направить на себя пистолет.
Впечатления Марины Абрамович от произошедшего, оказались еще более страшными. Художница вспоминает: «Я чувствовала себя изнасилованной, они срезали одежду, втыкали мне в живот шипы роз, приставляли пистолет к моей голове, другой был бы злой и необузданный, пытаясь пробиться к моей душе через тело. Все это происходило без малейшего сожаления или уважения ко мне как к личности. Они видели во мне только объект, на котором можно было выплеснуть свои страхи и агрессию».
Несколько мужчин раздели и трогали ее.
После окончания представления, Марина ходила среди своих мучителей, никто из них не сумел посмотреть ей в глаза.
Насилие и сексуальные домогательства к концу 6 часа достигли своего апогея.
После завершения перформанса, Марина Абрамович не могла не заметить, что люди, участвовавшие в событии, не стремились к какому-либо конфликту с ней. Они, по её словам, не хотели возлагать на себя никакую ответственность и избегали осуждения за свои действия. Казалось, им было желание забыть, как они с наслаждением приносили ей страдание. «Эта работа выявляет ужасное в человечестве. Она демонстрирует, насколько быстро человек способен причинить боль при определенных условиях. Она показывает, как легко обесчеловечить человека, который не противится, который не защищает себя. Она указывает на то, что большинство «нормальных» людей, очевидно, способно стать крайне жестокими, если создать подходящие обстоятельства», — отмечала художница в своих размышлениях.
